ИСТОРИЯ НАДЕЖД
Часть 1.
- От сарая до Hi-Fi-я
- «Избушка-избушка, повернись ко мне...»
- «Не в деньгах счастье, а в их количестве»
- «Курс молодого бойца»
- «Детство»
- «Отрочество»
Справка из грибоводческого опыта: простейшие грибы (плесени) легко уничтожают высокоорганизованные грибы, используя последние в качестве питания для своего массового размножения. Когда питательный материал заканчивается, плесень разлетается, ветром гонимая в поисках новых источников питания. Напрашиваются прямые аналогии поведения сих совсем не простейших организмов с поведением высокоорганизованных организмов во власти большинства государств мира.
Около 80% потребляемого белка дают человеку растения, однако увеличение ресурсов за счет естественных угодий имеет свои пределы. Грибы, являющиеся полноценным источником белков, можно выращивать круглогодично и независимо от световой зоны, погодных и почвенных условий собирать урожай с 1 га до 1800 тонн в год».
«Шампиньоны составляют 75—80% мирового объема производства грибов. Их культивируют более чем в 70 странах мира».
«Неизменными лидерами грибного производства остаются Китай, США, Голландия, Франция и Польша, что обусловлено правильной инвестиционной политикой, надлежащим оборудованием, обширной сырьевой базой и постоянным внедрением новых технологий».
По моей устаревшей информации, в 2002 г. мировой объем производства шампиньонов составлял 4 млн. тонн в год. Сегодня, учитывая традиционные темпы роста этой отрасли и известные мне тенденции, могу предположить увеличение объема производства за последние 10 лет как минимум на 40%. Точные данные наверняка есть в закрытых платных отчетах, коими я сегодня не интересуюсь.
Производство и переработка шампиньонов вполне могли бы стать одним из существенных направлений именно латвийской экономики — в силу следующих благоприятных факторов:
- Технологии требуют высочайшего педантизма, аккуратности и сельской ментальности работников, что традиционно наличествует в Латвии. В ЕС подавляющее большинство ферм по выращиванию шампиньонов – семейные предприятия малого и среднего объема (500-1500 посад. м.)
- Кроме посадочного материала (мицелия), не требуется импорта сырья. Сырье – куриный, конский навоз, солома, торф, известняк, гипс.
- Высокая рентабельность — от 30% и выше. (Какая еще агрокультура имеет такие показатели?)
- Не требует специального образования для рядового персонала (обучение — в процессе).
- В Латвии наличествует огромное количество пустующих, разрушающихся сельхозпостроек, которые могут быть приспособлены для выращивания.
- Экспортоспособная продукция на выходе (свежие грибы, сушеные, консервы, экстракты, натуральная пищевая добавка).
- Экологически дружественная технология. Отработанный компост – прекрасное органическое удобрение для любых сельхоз- и декоративных культур. Нет загрязняющих стоков и выбросов в атмосферу. Производство безотходное, потребляет отходы и дает на выходе широкую линейку полезных продуктов.
- Высокий уровень занятости в отрасли.
Список можно продолжать.
Май 1987 года – разгар горбачевской перестройки, закон о кооперации. Взрыв затаенной предпринимательской инициативы, освященной десятилетиями хранившейся под спудом тягой советских людей к свободному труду, стремлением к достойному существованию и материальной безграничности.
Кафеюшки, шашлыки по обочинам дорог, платные туалеты, тюльпанный ажиотаж и цветочные теплички, первые киоски, валютные менялки, «видеопотелки», сауны и т.п. проявления доступной фантазии первых советских кооператоров. Не хотелось отставать и нам — простой, среднеобеспеченной по тем временам советской семье, не обремененной партбилетами, высокими должностями, связями во власти и причастностью к теневым финансовым элитам «совка». Но копировать реалии первой волны кооперации не хотелось.
Хотелось заняться чем-то таким, чего никто до нас не делал. Экзотики хотелось, не избитости темы, своей «фишки», как принято говорить сегодня. И прежде всего потому, что во главе угла наших планов стояла не просто жажда срубить по легкому бабла, но — желание обрести «дело жизни», дело «по душе», достойное приложение сил и накопленного потенциала семьи, дела красивого и полезного всегда, во все времена. Кроме того, массовость исполнения хлынувших в жизнь бизнес-тем и их довольно узкий спектр предопределяли сумасшедшую и дикую конкуренцию. Не хотелось толкаться локтями с согражданами.
Думали по-советски долго. Информационное бизнес-поле было скудно до безобразия. Плюс инерция советского мышления.
Сработал Его Величество Случай. Как-то случайно моя сестра прочла заметку о выращивании шампиньонов на страничке журнала «Наука и жизнь». Двадцать строчек этой статьи предопределили жизнь всей семьи на следующие 17 лет.
Итак, в июле 1987 г. в Латвии был успешно зарегистрирован сельхозкооператив «MICOS».
Соображения «за»:
Производство полезного пищевого продукта. Еда! Куда без нее? Всегда востребована. А надежды на светлую жизнь предполагали безграничный рост потребления у нарождающегося среднего класса новой продукции для внесения разнообразия в скудный советский пищевой рацион. Чем не бизнес-перспектива? Мы тогда не ведали, что остальной мир давно потребляет миллионы тонн шампиньонов и что в развитых странах это никакой не деликатес, а обычный продукт питания наряду с картошкой и капустой. Сие тайной великой было в СССР.
Впрочем, мы многого тогда не представляли – дети «железного занавеса».
Производство, не имеющее аналогов в Латвии и Эстонии. На тот момент шампиньоны в Латвии выращивались только в небольшом спец. цеху тепличного совхоза «Рига». Грибы производились только для местных партократов и чиновников Кабмина, причем не ниже верхнего должностного уровня. Отсюда — полное отсутствие конкуренции (по крайней мере на начальном этапе бизнеса) и новизна продукта на овощном рынке. В Эстонии их не производили. В Литве производство существовало на уровне нескольких цехов тепличных комбинатов.
Из статьи в журнале следовало, что технология выращивания чрезвычайно проста, сырье – отходы сельского хозяйства (солома, навоз) плюс торф, коего Латвии богом отпущено немеряно. Посадочный материал, мицелий, можно легко приобрести в с/х «Заречье» Московской области. Стоимость — ерундовая. Под выращивание годятся подвалы и любые примитивные постройки.
Расчеты, основанные на скудно доступной информации, выдавали сногсшибательный финансовый результат. Сказка! Оборудование – вилы и тачка, полки и шланг, крепкие руки и спины, голова обычных размеров. Особых знаний и квалификации не требуется. Достаточно пройти 4-часовый курс обучения в том же совхозе «Заречье».
Отрицательных факторов, в общем-то, и не виделось. Да и откуда им было взяться на фоне полной неосведомленности, дилетантского шапкозакидательства и безграничного желания собственного дела сегодня и сейчас.
«Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом».
Магическое действие на нас оказало слово «подвал», которое неоднократно упоминалось в тех жалких источниках информации, которыми мы располагали (на уровне дефицитного тогда журнала «Приусадебное хозяйство»). Подвалы означались как наиболее пригодные и дешевые помещения для выращивания грибов.
Следуя этим «замечательным» рекомендациям, мы пустились во все тяжкие, добывая суперподвал для высокого бизнеса. Задружились со всеми начальниками нежилого фонда исполкомов всех уровней. Облазили все подвалы центра города (в панельных «спальниках» подвалы мелкие, а мы замахивались на «крупный бизнес»!). Два месяца я на трамваях колесил по «кошачьим» достопримечательностям Риги.
Но бог миловал. Ничего не глянулось молодому кооператору.
Зато расширение поисков на близлежащие к Риге земли неожиданно принесло приемлемый результат.
В пяти километрах от Риги совершенно случайно наткнулись на пустующее двухэтажное здание бывшего овощехранилища — погреба. Не верь после этого в судьбу!
Не погреб, а мечта грибовода. Нижний этаж с двух сторон вработан в дюну. Классная теплоизоляция. Живописное место без «сожителей» в радиусе 300 м. До Иманты пешком через лес — 30-40 мин. ходьбы. Здание отгорожено от дороги дюной. Вокруг — лес, и чуть поодаль — поля. Место тихое, живописное и просторное. Не смутила и поселковая свалка мусора на заднем «дворе».
Впоследствии, расспросив местных жителей, мы выяснили, что построена «избушка» была в начале пятидесятых годов, и что пустует уже 5 лет. Раньше здесь было овощехранилище колхоза «Спилве». Колхоз был поглощен совхозом-техникумом «Булдури» и теперь принадлежит ему… и имантской ((р-н Риги)) шпане, которая устроила там а-ля притончик для нюханья клея и обретения начальных навыков сексуальной жизни.
Созидательная длань совхоза-миллионера, одного из десятки крупнейших агропредприятий Латвии, до этих мест еще не дошла. Руководил совхозом в ту пору замечательный человек и хозяйственник Марис Мартынович Эйхе. Правда, о его замечательности я узнал много позже. Только после того, как он убедился, что мы — не какие-нибудь кооператоры-щипачи, а серьезные предприниматели, достойные его уважения. Поначалу затея была воспринята им в очень острые штыки. В те веселые времена в народе уже сложилось нелицеприятное представление о сути кооперации и кооператорах в частности. Мягко говоря, нас не любили, особенно русских. И чего скрывать, не без оснований.
Но нужно отдать должное руководству совхоза, которое, убедившись в чистоте наших намерений и увидев нашу самоотверженную работу, в дальнейшем не мешало нам и зачастую помогало чем могло – транспортом, материалами, сырьем, техникой. Причем за всю историю нам ни разу не пришлось прибегать к подношениям и взяткам. С теплом, благодарностью и уважением всегда вспоминаю Доминика Вайводса (зам. дир.), Андриса Энце (гл. диспетчера, ныне — руководитель Бабитской волости), Яниса Скродериса (гл. агронома).
Приобрести здание в то время было нереально. Не было соответствующих законов, да и средств на это у нас на тот момент не было. Тогда мы арендовали только первый этаж — целых 300 кв.м!
При первом осмотре я даже не испытал паники в связи с жутким состоянием строения внутри и снаружи. Настолько велика была жажда новой жизни.
Оба этажа были под завязку завалены сгнившими овощами, битой тарой и другим мусором всех видов. Полное отсутствие каких бы то ни было коммуникаций, за исключением старинного двужильного кабеля 220 В, питавшего несколько лампочек.
Глиняные стены второго этажа изнутри осыпались на треть. Каменные стены и доломитобетонные фундаменты плакали песочными ручейками. Крыша во многих местах была разрушена. С заднего торца здания красовалась мусорная поселковая свалка. Первый этаж занимали картофельные засеки, сбитые из беленых старых досок.
«Не в деньгах счастье, а в их количестве»
Вот где махрово проявились наше предпринимательское целомудрие и полное грибоводческое дилетантство! Сделал я смету, прикинули нос к уху — и насчитали мы капвложений аж… на три тысячи рублей. Правда, уже через 4 месяца кувырканий смета выросла до 12 тысяч. Сегодня все это смешно вспоминается. Потому что кредитный процент был тогда смешнее некуда – 0,75% годовых! Без залога!
И люди ушлые и авантюристичные легко брали тогда десятки, сотни тысяч руб. под кафеюшки и нужники. Мы же взяли столько, сколько по нашим расчетам могли возвратить в погашение в случае неудачи. Не будем забывать, что по тем временам сумма была совсем не маленькая (новый «жигуль» стоил 6 тыс.), работать мы собирались долго, а порядочность никто не отменял.
Уже через год я продал за 45 тыс. полновесных рублей свой дом на шести сотках в Кишупе. Почти достроенный, уже жилой, двухэтажный кирпичный дом, построенный своими руками по своему проекту. Нужно ли говорить, что все деньги пошли на развитие бизнеса.
В дальнейшем бизнес развивался на средства банковских кредитов, коих за 15 лет было пять, и прибыль от производства, которая на все 100% вкладывалась обратно в дело. Проценты по кредитам — от 36% до 22% годовых. Четыре кредита в дальнейшем были погашены. Пятый, самый крупный, не осилил. Об этом подробнее будет ниже.
А здесь не лишним будет сказать, что одним из кредитов был пресловутый G-24. Лишним будет рассказывать, чего мне стоило получить его без единой взятки, подлогов и связей. Скажу только, что когда в конце одного памятного рабочего дня я с сотрудницами кредитного департамента банка пил шампанское в ознаменование получения долгожданного кредита, в их офис случайно нагрянул президент банка. Узнав о причине торжества, он попросил налить и ему. Взяв в руки пластмассовый стаканчик, задумался на миг, а затем торжественно произнес в установившейся почтительной тишине: «За первый честно полученный G-24!» В его глазах промелькнула умилительная надежда на то, что все-таки не все еще продается на этой планете. Выпив до дна, он удалился, смахивая скупую мужскую слезу и удивляясь самому себе (так мне показалось). Впоследствии мы с ним стали хорошими приятелями.
Та же сцена в том же месте и с теми же действующими лицами повторилась через несколько лет и на «торжествах» по случаю погашения мной данного кредита. С той лишь разницей, что тогда уже я пригласил президента освятить присутствием сие событие, а его тост звучал так: «За первый возвращенный G-24!»
Параллельно с созданием базы производства шла подготовка технологии. Никогда до этого периода сутки в моей жизни не были такими длинными. 12-16 часов пахоты на заводе, лесом 40 минут до дома, а там душ, еда и… еще пару часов на штудирование раздобытой в с/х «Заречье» замечательной книги Девочкина Л.А. — «Шампиньоны». Утром — снова в бой, на трудовые подвиги. И так из месяца в месяц.
Книгу эту мне подарил сам автор, светлой памяти профессор Девочкин Леонид Александрович.
С/х «Заречье» Московской области был первым и единственным в Союзе обучающим центром грибоводства в те времена. При совхозе была создана школа грибоводства. Руководил ею профессор Девочкин, а помогала ему его дочь, удивительная (тогда кандидат, а ныне доктор биологических наук) Наталья Девочкина – первые мои учителя. К ним я поехал тогда за знаниями.
Эти люди, энтузиасты шампиньонного производства, сумели заразить любовью к выращиванию грибов наряду со многими и меня. Большей частью моих знаний в этой области тогда я обязан был именно им. В их школе вместе с представителями всех 15 республик Союза в 1988 г. я и прошел курс «молодого бойца».
Потом неоднократно наезжал в совхоз, уже по делам бизнеса. Там закупал в первые годы мицелий шампиньонов (посадочный материал), опытное оборудование для выращивания. И в каждый мой приезд получал от коллег Девочкиных бесценную информацию по всем вопросам производства.
В основном же обучение первые 8 лет осуществлялось в процессе реального производства — дорогим методом проб и ошибок.
16 октября 1987 г. стал первым днем производственной жизни первого в Латвии предприятия по промышленному выращиванию шампиньонов. Оформил я в речном пароходстве, где работал тогда, сразу три месяца накопленных отпусков и открыл новую, неизведанную страницу своей жизни.
Помню, выдрал из досок пару гвоздей, выровнял их какой-то железкой, забил камнем в стену, переоделся в робу, повесил на гвозди чистую одежду и засучил рукава. Не передать тех великолепных чувств, того безграничного энтузиазма, которые я испытывал в тот момент. Эти чувства потом сопровождали все годы моей работы на ниве грибоводства. Полная свобода творчества. Возможность видеть реальное воплощение своих идей и ощущать конкретный результат от их воплощения.
Не буду здесь описывать все, через что пришлось пройти, чтобы вдохнуть жизнь в эти руины и начать в них серьезное производство.
Тотальный совковый дефицит в те годы особо касался стройматериалов, металлопроката, труб, электроинсталляции, транспорта. Все строго фондировалось, а выделение фондов еще не означало, что товар есть на базах. Здесь чудеса изобретательности проявляла моя матушка Маргарита Петровна, которая добивалась от советских чинуш порой невозможного, причем почти без взяток.
Нанимать рабочую силу было не на что. Да и не шибко тогда было где. Рынка труда не существовало. Помогали четверо единомышленников, которые по выходным присоединялись ко мне на ниве свободного труда. Все они работали на госпредприятиях, кормили свои семьи, и переходить в кооператив на свободный, но пока бесплатный труд не могли по определению. Плюс к ним один пенсионер-энтузиаст, жилистый крепкий дед Макарыч.
Два месяца вывозили мусор из помещений и с территории. Сделали вентиляцию, достроили, подремонтировали стены, крышу, построили маленькую паровую котельную на соляре, сварили стеллажи, закопали в землю два цементовоза, очистив и приспособив их в цистерны для воды (работали на привозной) и солярки для котла.
Разобрали картофельные засеки на первом этаже. Через полгода с начала работ по созданию производства была готова первая камера для выращивания, и мы посадили свой первый урожай грибов.
Самые первые компосты по неопытности готовили на основе исключительно конского навоза с соломенной подстилкой, добавляли сжиженный куриный навоз. Чистую солому не добавляли. Рецептурили по факту наличия сырья.
Поначалу конский навоз добывали в расположенной неподалеку конноспортивной школе. Потом еще в течение долгих лет собирали его в окрестных конюшнях по всей Латвии. Поставляли им солому, бартером забирали навоз. Зоотехники и конюхи бунтовали. Содержать лошадок на опилках им было много сподручней. Но за навоз мы платили — и поставкой соломы, и тем, что мы своими силами чистили стойла.
На конюшни ездили всем небольшим коллективом и выгребали из стойл утоптанную и умоченную десятидневную подстилку, в которую и вилы-то втыкались с большим трудом. Только бешеный энтузиазм тех лет и святая вера в светлое будущее могли подвигнуть нас на такую каторжную и весьма ароматную работу. Слава богу, моя безграничная любовь к лошадям, к этим благородным, сильным и красивым животным не угасла тогда от последствий тех трудовых подвигов в виде кровавых мозолей, аммиачного угара и сорванной спины.
Со второго этажа компост спускали вниз выварками на веревках через «картофельные» люки в полу и раскладывали по полкам. Загружали камеру сутки без перерыва. Пастеризовали (стерилизовали) компост прямо в камере. Герметизировали помещение и семь суток обрабатывали компост паром, подавая его в систему вентиляции. Та баня запомнилась навсегда. Температуру в компосте нужно было замерять ежечасно, минимум в десяти точках на стеллажах. В камере +70 по Цельсию, аммиак, сероводород и прочая хрень в огромной концентрации. Водяной туман – рук не видать. По пояс нагишом, мокрое полотенце на голову (до балаклав не додумались) и — бегом в пекло с табличкой и карандашом наперевес. 10 минут героизма — замер снят. Можно регулировать процесс.
После тех пропарок в короткие часы отдыха часто снились моряки-подводники в горящих отсеках тонущих лодок, а запах аммиака преследовал везде. Никакие души и шампуни не помогали. Зато, что интересно, кожа у всех стала как у младенцев, а про грипп и простуду и вовсе забыли на следующие пять лет. Мы даже шутили между собой: если не получится с грибами, откроем сауну-навозолечебницу. Озолотимся по полной.
Потом камеру охлаждали свежим воздухом и засеивали плантацию мицелием, врабатывая его в компост вручную.
Вот тут нужно сказать, что после недельной термообработки компост приобретал совершенно удивительный хлебно-орехово-грибной запах. Волшебный, ни с чем не сравнимый аромат удивительной свежести. Никогда его не забуду. Вообще, после пастеризации компоста, которая как раз и предназначена для удаления из него не нужных для шампиньонов газов, микроорганизмов, веществ и зарождения полезных, вся технология становится сплошной музыкой грибного аромата.
Плодоносящая камера, в которой одновременно растет несколько тонн шампиньонов — это фантастическая ароматерапия (слово, совершенно не передающее полного смысла описываемого явления, но другого не нашел, к сожалению). Если у свежести в самом широком смысле слова есть запах, то это он — аромат плантации шампиньонов. В нем ощущаешь себя иначе, думаешь иначе, дышишь иначе.
Вообще, шампиньон – это удивительное «животное». Да-да! Не удивляйтесь. В ученой среде до сих пор не определились до конца — к фауне отнести грибы или к флоре. Культивируемый шампиньон (Agaricus bisporus) - единственный из грибов, который размножается только при слиянии двух спор, мужской и женской. За многие годы общения с ним я замечал массу повадок шампиньонов, свойственных развитым существам.
Они реагируют на звуки (я, по примеру японских грибоводов, транслировал в камерах выращивания классическую музыку – урожайность увеличивалась), не прощают небрежного отношения к себе, любопытны. Если на стадии закладки плодовых тел периодически заходить в камеру и весело кричать: «Подъем!» — волна поднимается быстрее. Проверено.
Они любят темноту. Всякий раз, когда заходишь в камеру и включаешь свет, тебя ждут всяческие сюрпризы, приятные неожиданности. Плантация меняется за считанные часы на глазах. И это завораживающее зрелище, поверьте. Когда свет горит долго и в камере много людей (при сборе волны), шампиньоны стремительно спешат раскрыть шляпки и осеменить компост спорами. А затем так же быстро вянут. Словно чувствуют, что жить им осталось недолго, и скоро они «сыграют в ящик». Поэтому качественный гриб собирать нужно быстро. Хотя часто бывало и не по себе ломать такую красоту. Но… пользы для, однако.
Много могу рассказать об этом чуде природы, да и так длинно получается. Считайте это объяснением в любви к делу, которое захватило меня целиком на долгие годы.
Вот так они красавцы растут. Стремительно, мощно, щедро.
От такой картины светлели лица и у всех многочисленных визитеров, экскурсантов, журналистов, министров, иностранцев, матерых агрономов, приезжавших целыми автобусами поучиться.
Первый урожай выращивали и собирали почти год (вместо двух положенных месяцев на все про все)!
За это время собрали аж… 5 кг с метра плантации. С точки зрения промышленной технологии выращивания шампиньонов, даже по тем временам, это был пшик. Затраты окупили с трудом. Благо, их почти не было. Собственный труд оплачивался энтузиазмом пополам с оптимизмом. Соляр, электроэнергия стоили копейки. Проценты по кредиту (90 руб. за год) платили в конце года.
Хорошо помню, как продавали первые несколько кг грибов, собранных за день. Торгаши мы были тогда такие же, как и грибоводы.
Получил я разрешение в райисполкоме на уличную торговлю. Купил на «Стабурадзе» десяток складных коробочек для детских тортов. Расфасовал в них грибы. Надел на товарища белый медицинский халат (!) поверх куртки.
Встали мы с ним за прилавок на имантском базарчике напротив универсама «Вильнюс» (теперь «Мего»). Торговцев рядом единицы – картошка, морковка, цветы.
Благо дело было весной и лесными грибами на рынке не пахло. Эх, думаю, забогатеем не в шутку!
Он за продавца, а я со стороны, значит, маркетинговые исследования провожу и вроде не при делах.
Между делом народ завлекаю. Час стоим, другой… Холодно, однако, а бизнес не йдёть. Народу мало. Оптимизм падает заодно с температурой воздуха. Дело к вечеру. Люди редкие подходят, спрашивают, что за зверь такой невиданный? А откуда? А с чем едят? А не чернобыльские ли это мутанты? Откуда поганки?
Парочка смелых дошла в разговоре до цены. А зарядил я по тем временам не хило – 10 руб. за кг, то бишь пятерочку за коробку. Я уже и так, и сяк. Рассказывал интересантам и про французов с Наполеоном, и про деликатесность продукта, и про то, что сегодня эти грибы едят только особы, приближенные к генсеку и Кабмину (кстати, так оно и было в те времена). Ничего не помогало. Договорился до того, что стал рассказывать женщинам с грустными глазами, что сие чудо весьма эффективно и положительно влияет на мужскую потенцию. Дальше колебаний в их глазах и нервного ощупывания тощего кошелька дело не шло. Мои грибочки-красавцы лежат в коробочках, как зефир в «Альбатросе» (валютный магазин для моряков), а торговля на нуле. Все же за четыре часа продали целых… две коробки! Купили особы, у которых, похоже, дела с мужьями обстояли совсем безнадежно, отдав, судя по всему, последние кровные. Угрызений совести у меня не было — шампиньон действительно штука полезная.
Кооператорский задор тихо таял, как льды Гренландии. В мозгу картинка графика погашения кредита чередовалась со сметой предстоящих платежей за транспорт, навоз и торф. Появились зачатки зависти к тюльпанщикам и шашлычникам.
Темнело. Почти созрел на первый сброс цены. Не возвращаться же назад с грибами. И вдруг… Женщина в дубленке, средних лет, глаза умные. Пробегая мимо пустых прилавков, случайно замечает нашу компашку — два сосуля и грибы. Стала как вкопанная, а потом с возгласом: "Боже, какая прелесть!!!" кидается к нам, обегая пустые прилавки. Я, тогда молодой и симпатичный, решил, что «прелесть» — это я или мой друг, он тоже парень не из последних. Подбежала. Схватила гриб, понюхала, ковырнула наманикюренным ноготком и заговорщически спросила, зачем-то оглядываясь по сторонам:
- Откуда?! Я, простив себе все недавние слабости и сомнения, переполняясь гордостью:
= Made in Latvia! Сами вырастили!
Поверила. Глаза у меня честные от мороза.
- Какое чудо, ребята! Какие молодцы! Сколько? Э-э, думаю, буду стоять до последнего. Маркетинг так маркетинг. (Вру. Тогда я это слово не знал, но что-то в таком духе думал точно.)
Десять рэ за две коробки, шесть за одну.
Дама достает «зеленого Ленина» (купюра 50 руб.):
- Забираю все!
«Красный Ленин» (купюра 10 руб.) от продажи первых коробок сдачи - и… Вот оно, счастье!
Есть перспектива у бизнеса! Сектор рынка определился. Да здравствует кооперация!
Становление рынка шампиньонов в Латвии - отдельная тема. Продавать в грибной стране неизвестные советскому народу грибы тоннами оказалось делом непростым. И лезгинку танцевать приходилось в магазинных подсобках, и публично есть сырые грибы (кстати, очень вкусно и от изжоги лечит моментально), доказывая их безвредность, и флиртовать в корыстных целях с толстыми шефинями и товароведами, и госторгчиновникам подношения совершать. Без этого никак.
Первыми моими клиентами стали все рестораны Юрмалы, сеть Рижского коопторга, несколько овощных магазинов и одна бойкая торговка-перекупщица на Рижском центральном рынке.
Развозил грибы первое время на стареньком ушастом «запорожце», который пожертвовал бизнесу приятель-соучастник. Снял все сиденья, кроме водительского, и получилась такая из себя чудная грибовозка. Первый год ездил без прав. До этого вообще за руль не садился. Несколько учебных поездок с бывалым водилой — и сто км в день по Риге-Юрмале. Потом уже честно школу закончил и права заимел. К слову, машина - сказка. Летала, как ласточка. Проходимость — джипы отдыхают. Если б не печка капризная, и пожаловаться не на что.
С ростом «Микоса» нарастал и рынок шампиньонов в Латвии. И могу нескромно сказать, что именно наша компания научила Латвию есть шампиньоны.
Это уже позже на выстраданную, наработанную нами поляну влезли голландцы, за ними - поляки, а там и братья литовцы подтянулись. Первых и вторых я с годами отправил восвояси, а на третьих… Впрочем, об этом в другой главе.
А тогда… Тогда пришло понимание, что выбранное нами направление бизнеса весьма перспективно, что степень его многосложности на несколько порядков выше наших первых представлений о нем, что «зависнуть» на каком-то мелком уровне, обеспечивающем достойное (по советским меркам) существование, не получится – рынок не позволит.
Жизнь стремительно неслась вперед. За ней нужно было успевать. Горизонты открывались большие. Так хотелось ни от кого не зависеть! Рисовалось красивое, большое, чистое дело по душе и способностям — и нам, и детям, и внукам.
Детство и отрочество «Микоса» закончилось.
