НА ПЕНСИОННОМ ОДРЕ ВЕК ХХI

(Часть 1)

(см. сноску *)

 

 

«Академик Павлов занят - он умирает! Легендой стали последние часы жизни академика Павлова. Говорят, вокруг себя он велел собрать коллег. Слабея, диктовал им собственные ощущения - рассказывал, что происходит с организмом при смерти». Ивану Петровичу было нелегко. Тогда не было Фейсбука, и Ютуба не было. Аудитория его коллег не сравнится с аудиторией соцсетей. И я не академик Павлов, и судя по всему, пока не умираю /на этой мысли взгляд, что в последнее время бывает всё чаще, с надеждой устремился в небо, стал задумчивей/. Задумчивость, как ей и положено, привела к мысли не отстать в светлых порывах от академика, пусть и на своём инженерно-обывательском уровне. Мысль без действия - ничто, кроме созерцания. А оно всегда эгоистично, ибо кормится им, только, душа созерцающего. Воспитанному в социализме, где общее главнее личного, сие противно. Социализм учит делиться всем и со всеми, даже, с народами. Буду!
Буду «...диктовать им собственные ощущения - рассказывая, что происходит с организмом при…» пенсии.
Уместная оговорка - откровенно эротические события, переживания, болевые ощущения, позывы к протестному суициду, освещаться не будут. Не потому, что не имеют места быть, но из скромности, воспитанности, и интриги для.

Итак:

Пятница. Лето.

Утро.


Ночь прошла вполне астрономично, рассвет случился вовремя. Все хотят умереть во сне в своей постели, при том радуются, каждый раз, просыпаясь в ней же. Не будем отставать.
Во рту сухо, в теле продолжается ночь. Ноги на подушке, хотя, точно помню, при засыпании там была голова. Как всегда, полная несбыточных, устаревших планов.
Снилась женщина, та самая, которой в жизни не бывает. Полетали в облаках, пообщались. Всё было мило. Закончилось плохо - пришлось вставать и идти в темноте. Полегчало. На втором заходе в сон женщина сбежала по своим делам, не оставив номера телефона. Волноваться, смысла нет. Придёт. Пару раз в месяц обязательно заглядывает навестить.
За ней снились истребители пятого поколения, настырные зомби, красивые дензнаки и монеты, извергающиеся из жерла спящего вулкана, лавой в луга, цветущих графиков погашения ипокредита и счетов за коммуналку. Потом всё смыла большая волна, и спать дальше смысла уже не было.
Рассвет расцветился занудным пением дворницкого триммера под окном, криками бакланов с крыш. Пахнет травой и размножением в природе. Встал, отнёс себя в утро. Привкус зубной пасты во рту напомнил о флотских годах, и житейских подвигах. С той лишь разницей, что не нужно спешить на вахту, построение, увольнение, на завод, стройку, в роддом, на свидание, совещание. Вообще, никуда спешить не нужно. Никак к этому «никуда» не привыкнуть.
В мозгу немым укором поздние отцы, в лице Олега Табакова, Чаплина, Виторгана, с Кончаловским и семидесятилетним другом стармехом Володей, пестующим пятилетнюю дочурку, и красавицу жену-китаянку. От этого мороз по коже разом с желанием заиметь собачку, чтоб заставляла утром и вечером выходить на прогулку.
День Интернетом разливается по телу. Сейчас быренько гляну, что там, как, и сразу в люди, в лето, в движение! Оно - жизнь! Объявления о продаже собачек быстро надоедают астрономией цен, и картинками собачьих хосписов, где доживают свой обиженный век, престарелые создания. Переключаюсь на сонники. С зомби и истребителями - беда. Истребители наши - добрые, а у зомби все лица иностранные - злые. К чему снится такое?! Ни в одном, из пятидесяти просмотренных сонников, не упоминаются. Редко туда хожу, а вопрос сверлит. И волна эта, она откуда?! Кроме тазика и вулкана в картинке ничего не было! Из тазиков такие голубые и мортальные волны не бывают! Предчувствия нехорошие. «Куда ночь, туда и сон», три раза через левое плечо, и вперёд!
«Палки у печки стоят, летний рассвет за горой…». Пойду ходить по-скандинавски улицей зелёной!
Вот, сейчас. Только, прочту, что там сказал Лавров, в ответ Госдепу, на его наезд в сторону «Бацьки», посадившему самолёт на голову Путину, и сразу пойду. Заодно, как вежливый человечек, поздравлю троих с Днюхой, отвечу далёкому френду, приславшему, нафиг не нужный, идиотский клип со свечкой - «разошли друзьям, будет всем счастье», успокою даму, разочарованную моей четырёхженатостью, полистаю ленту новостей, вставлю по самое «немогу» одному дебило-либерасту, и всё! Я уже иду!
Записываете, успеваете? Сказанное на пенсионном одре, - мой незыблемый, посильный вклад в светлое будущее туманного человечества. Выпейте валерьянки, и продолжим!

 

Полдень.
Зачем я шёл на кухню, куснуть еды или за сигаретами?... Да. Курево держу на кухне. Так рентабельней и полезней для здоровья. Захотел курить, встань и иди, движение жизнь. Когда оно всегда под рукой, каменеешь за компом, и прикуриваешь одну от другой.  Блин-н-н! Смеситель дал течь. Где-то была прокладка, надо заменить. Завтра. Выпил Колы, вернулся. Не хотел её, пока не увидел. Так всегда. Откроешь холодильник, не думал, не хотел, увидел - сразу напросилось. Только вернулся, сел, перед глазами сыр оттуда, уже нарезанный, и ветчина такая же. Снова на кухню. Тостер, чай. Или кофе? Или всё же чай? Кусок холодной говядины на косточке из вчерашнего борща! И да, сыр! А-а-а… Я ж не завтракал! Алиби, алиби. Пузатая, дымящая чашка чая с лимоном, слегка дрожит в обратном пути. Главное не пролить на клаву. Бесславный конец творчеству. Уселся, встал. Сигарету забыл. Пошёл. Полил в коридоре цветы, вспомнил - давно не поливал. Сигарету всё же взял. Вернулся, чай остыть не успел. Пью, курю, мышь в руке, глаза в мониоре. Ж*па, зараза, ещё не сидела по полной, а уже устала. Или делает жалобный вид, зная, что ей предстоит сидеть немеряно.
С утра не выходил из дома дышать полной грудью, ходить по-скандинавски. Ноги, забывшие бег, отвыкают от ходьбы. Нужно двигаться!!! Клялся, божился себе, каждый день утром и вечером в поля, пампасы, дол лесной! Во всём виноват Черчилль, с его присным «Не беги, если можешь стоять; не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать»! Десять гаванских сигар и пол литра коньяка в день, и так до девяноста лет! Сцуко! Как только, просыпается, уставшая в житейских боях воля, он тут же выскакивает чёртиком толстопузым с рожками под цилиндром, и эта бедняга растворяется в дыму его сигар и аромате коньяка! Не пробую взять себя в руки, глупое занятие. Кого-то взять в руки, пока, слава Богу, не вопрос, особенно, если женщина в соку. Вот, себя в соку не обхватить, что тот баобаб тысячелетний. Выскальзываю, и рук не хватает. Заняты клавой.
Нужно творить. Писать ты можешь иль не можешь, и писать хочется всегда /ударение на выбор записывающих/ Всё так смешалось в этой жизни, а в той, и знать нам не дано. Сверстники - соседи по одру́, урологи и психиатры в курсе, поймут.
Ни дня без строчки! И, чтоб без выходных! Минимум две страницы нетленки в день, 730 в год, ПСС за пять лет. Люди заслуживают прикоснуться к великому! А ещё они заслуживают благодарно воспользоваться моими перспективными находками в технической области! Поэтому в стопятый раз, в перерывах на сон и литераторство я стану переделывать, улучшать их презентации, и рассылать в десятки новых адресов, где их вряд ли прочтут-просмотрят.
И всё вместе это будет данью, неуёмному желанию быть полезным миру, не зря прожить в нём, творить во благо, как ты его понимаешь. На самом деле - глупой, шикарно скрашивающей жизнь иллюзией движения к цели. Без цели кранты человеку, так и не научившемуся жить, исключительно, для себя любимого. Не только функции отмирают за ненадобностью, люди тоже. /вот это, можете занести в цитатник/
Только бы, не подвернулся по ходу, какой-нить классный сериал, срочный выпуск новостей об очередном конце мира или двухчасо́во счастливый звонок друзей детства из Одессы.
И вот они, несколько часов никуда неспеше́ния, витания в чистых грёзах текстов, диктуемых, непонятным голосом изнутри, только успевай записывать. /Кстати, вы успеваете за мной?/
Иногда эти часы совершенно незаметно перетекают в ночь и, что теперь уже много реже, - в утро. Это от возрастной нехватки сил гореть, летать и реять 24/7. А иногда, и просто, от нехватки курева.
Закрывайте блокноты, выключайте диктофоны, устал. Тем более, сегодня выход в свет предопределён мне судьбой. Нужно идти в аптеку, и за тем самым куревом. За вечер расскажу, когда проживу его, буде на то, воля Божья. Эх, раззудись нога!

Вечер.
Если все в сборе, записывайте дальше!
Вечер мимо. Ничего, достойного озвучания. Возрастное остывание в первой летней жаре. Ужин, он же обед на неголодный желудок, вялые позывы к неосознанному подвигу, и смеситель в кухне не идёт из головы. Всё, как обычно. Компьютер в разброде и шатании, кино, вино и домино. Последнее - в смысле постижения философичности того самого «принципа».
Вот, вам слева в галстуке, что непонятно? Не отнимайте время у аудитории! Потом наберёте в ютубле «принцип домино», и будет вам счастье!
Ушёл в ночь бывалым дредноутом, с заглушками на стволах главного калибра, растаял дымкой в горизонте моря штилевого.

Суббота.
Шабат шалом! Всё строго, но по-русски, с электричеством. Еду́, как и положено, не готовили, доедали вчерашнее. Суточный борщ вкусней свежего. Разница с куриным супом в виде говядины некошерного цвета не смущала, лишь усиливала, привитую с детства, дружбу к братским народам. Заставлять себя, как-то особенно общаться с Богом и близкими в этот день, необходимости не было. В этом смысле у нас с сестрой все дни недели Шабат.
И да! По-ихнему грешен. Нажимал кнопки! А ещё, кощунственно просверлил дырку в стене. Это, чтоб в сотый раз перевесить на самое правильное место, картину, искусно вышитой крестиком ангелицы с крылышками и лирой в ручках. Творение последней жены-ведьмицы. Отложить было никак не возможно. Так прочитал в свежей статье по феншую, из которой следовало, что эта картина, вися на старом месте, перенаправляет благоприятные потоки энергии ци от меня соседям сверху. Терпеть такое до утра счёл недопустимым.
Феншуй и Тора, бхай бхай - вскричал православный!
На такие случаи давно держу в запасе толкование Блж. Феофилакта Болгарского Лк. 13:14 - «Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведёт ли поить». Всегда выручает в оправдании моих бесчисленных нарушений канонических ритуалов на вахтах в море, производственных авралах, и не только.
Металлурги, космонавты, спасатели и солдаты меня поймут /это не записывайте/.

Воскресенье. То же лето.

Что-то новое в затылке, и нахальное до приёма таблеток, заставляет заглянуть внутрь себя. Заглянул, прошёлся по помещениям, осмотрелся. Тонометр, глюкометр, оксиметр, Интернет - в помощь. Потянуло писать завещание. Никак к этому разнообразию новизны в разных частях организма не привыкнуть. Завещать особо нечего, и особо некому. Сколько не брался за написание, столько и тонул в глубине освещения вопроса моего отношения к смыслу жизни, личного вклада завещателя в судьбу человечества, и международным отношениям. Как ни крути, всякий раз получается трудоголическое CV пополам с Нагорной проповедью. Чтоб отточить слог, углу́бить содержание, и не путать потомков и юристов, в который раз, отложил до следующего раза. Такой подход подводит многих завещателей. Потому что, есть слово «Бац!». Слово, достойное притч. А если за ним союз «и» со словом «кирдык», то никаких завещаний, сразу некролог.
Встревожился за олигархов. Как там у них на пенсии, на избеге бытия… Мне-то легко - пришёл в этот мир голым, приложил старания недюжинные, и ушёл голым. Жалеть не о чём, наказания вводить близких во блуд дележа, нажитого тобой, избежал.
А им, бедолагам, каково?! Представил со своего пенсионного одра - лежит такой на смертном одре посреди виллы, а в гараже двумя этажами ниже, чужие руки трогают за выпуклости его  «Ламборджини», «Порше» и любимый «Bugatti 1936 года». И «бизнес-джет» грустит на лётном поле с седым пилотом, и яхта всеми палубами и бассейнами ждёт в экзотическом порту нового хозяина… Представлять его молодую жену с её выпуклостями, которые вот-вот познают чужие руки не стал из соображений сбережения здоровья и облика-морале. Лишнее, когда захлёстывает глубокое, и такое же, искреннее сочувствие к страданиям предпогостным, метаниям дельцов великих. Оглянулся по сторонам - чисто, просто, без хлопот. Есть время о душе подумать. Без нотариусов и страховщиков.
Жаль к храму не приучен. Самое время грехи замаливать, с Богом говорить, а колени остались в молодости. Опуститься на них ещё можно… со скрипом, и если думочку им подложить. Простоишь недолго, и от ощущений в них будет не до молитвы. Вставать будешь долго с криком. Господь поймёт, соседи - вряд ли.
Житейские подвиги, не из разряда «Родина-мать зовёт!», в молодости всегда дело добровольное. Хочешь - совершил, недосуг сегодня - отложил на вчера. Сам выбираешь поводы, время, размер самопожертвования.  Всё меняется на пенсионном одре. Здесь подвиг нужен каждый день. Простые действия твои, которые раньше организм производил не задумываясь, теперь почти все перешли в разряд подвига. Любое движение - подвиг, реализованное желание - подвиг, терпение - подвиг, прощение - подвиг. И что-то подсказывает, - чем дальше, тем, просто желание жить будет подвигом. Быть может, самым большим за всю твою жизнь. На пенсионном одре истощается не только тело, мечты уходят в примитив выживания, истончаются цели. Когда скукожатся до точки, её небеса и поставят. И только, дух беспокойный, да стимулы кровные могут длить желание жить. У меня с этим пока спокойно. Кровных стимулов - сестру подольше не огорчить, друзей десяток. Детки, внуки в стороне, их не огорчу, слава Богу. Дух беспокойство не растерял. Целей через край, успеть бы. Незавершёнки полно. Пока она есть, есть желание длить подвиги. Начинать что-то новое можно, но грустно. Мир не любит стариковских начинаний.

© Copyright: Олег Озернов, 2021
Свидетельство о публикации №221060401153

Воображение лютует. Чуть, где в организме кольнуло по-новому, всё! Ты уже в гробу, весь в кружавчиках, а несколько людей вокруг в чёрном и масках, соблюдают социальную дистанцию. И всё так ярко и доходчиво. Чем богаче воображение, тем реалистичней картина. Сразу вспоминаешь молодость, когда то же самое воображение будило экстаз страстей высоких и не очень, звало в любови, бракосочетание, повышало деторождаемость в стране, рисовало картины твоего простого величия в достижении совершенства на благо мира. Лютует, и лютует, я к нему не в претензии, оно не виновато. Женщины виноваты! Не то теперь будят. Что именно, не скажу. Здесь есть представители. Касательно внешности, те, кто в одноименном возрасте, в основном будят, только, сострадательные части души и организма, созидательные не включаются. Воображение застывает в растерянности. Иные покоряют умом, мудростью, практичностью, и совпадением взглядов на геополитику, но и здесь воображение явно проигрывает соображениям. Нежности хочется, а перечисленные достоинства, её никак не предполагают. Нежность плотская исключена за отсутствием физического влечения, нежность духовная… Её нарабатывать нужно годами, а все сильно заняты собой, Интернетом и возрастом. Остаётся искать нежности в дальних деревнях, маленьких городках и среди персонала провинциальных музеев, что затратно, хлопотно и без гарантии результата. Это, если есть желание. А оно, сука, есть, ибо не всё мужское, слава Богу, отмерло за ненадобностью. Вот здесь, воображение, много тренированное в любовных баталиях, воленс-ноленс обращает астигматический взор +2.0 на молоденьких.
/Вас, девушка в синих волосах, с планшетом, дырками на коленях, и взглядом выпускницы Международной академии всех наук (г. Волобуев-ручей), прошу покинуть аудиторию! У пенсионного одра ваша улыбка выглядит кощунственно! Слово «кощунственно» погуглите за дверью./
Да. Взор обращается, а смотреть и не на что. Светлые образы, начитанных волонтёрок движения «Наши», не в счёт. Слишком ангельские создания. Воображение молчит, уступая место отцовской созерцательности. Остальное большинство воображение не будит за отсутствием посыла к нему. На них столько всего нарисовано, написано и навешено, что пока разглядишь и поймёшь, что к чему, она уже пропала из поля зрения. Разглядеть подо всем этим её саму чаще всего невозможно. Запоминаются в основном невероятные губы и серийный взгляд коммивояжёрки по продаже живности. Наполнение губ обратно пропорционально наполнению ума, что бесконечно отражает смысл названия известной короткометражки - «О чём с тобой тр@х@ться…».
Сразу становится простительно объяснимым, рост поголовья мужчин, создающих однояйцевые пары.
А сколько воображения включали скромные, чистые от граффити плечики, просящие нежного поцелуя, или шейка без штрих-кода кофемолки, или стройная щиколоточка без надписи японскими иероглифами «Здесь был Вася»! О впадинке, ведущей вглубь небольшого декольте, тропинке в рай блаженств безумных, я промолчу, чтоб разговор наш не прервался на полуслове, полувдохе. Воображение моменту здесь помеха, аудитория излишня в миг такой.
Татушки всё больше заменяют одежду. Всё меньше места поцелую в просветах между деталями графики. Целовать надписи можно и на заборе. Крашеная кожа, понятно теплее, но что раньше, читать или гладить, целовать или разглядывать, восхищаясь мастерством салонного художника…
Пенсионер и экстаз - несовместимо в разуменье многих. Слитно не читается, только, отдельно «экс», отдельно «таз». «Экс», еще, куда ни шло. Ведь пенс ползёт в «экс», что с ним не делай. Но таз, увы не тот, хрустит порой, и тяжелеет. И это жаль, бо хочется, чтоб слитно, и чтоб ещё не раз вкусить экстаз без грустных мыслей о здоровье. Одно обнадёживает - "Есть женщины в русских селеньях!»  Мелькают на полотнах классиков, во снах и ки́нах редких. Недавно видел, вполне подходящее лицо, солистки из самарского дуэта, в видео с концерта русской народной песни. Хорошо поёт, и фигура без штрих-кода. А вдруг!...

Раньше попадал всем и во всё не целясь. Сегодня, сколько ни целься, фиг попадёшь. Прицел стёрся, мушка улетела. Слово «мимо» углу́било своё смысловое наполнение, стало агрессивно лепиться ко всему, что находится в движении. Бумажку в урну не докинул, штаны с кровати на стул точно должны были попасть, - попали рядом! Вставай - поднимай. Нитку в иголку вставлял полста раз подряд, пока не нашёл в Интернете ролик с народным приёмом, фиг попал. Ладно, зрение. Очки замены просят. Присмотрелся, рука дрожит. Только что была в порядке, а присмотрелся, таки дрожит, зараза! Мелко так, ехидно. Вспомнила все мои кувалды, пилы, тяжести флотские, строительные, и дрожит себе, мстя. Аж подсморщилась морщинками подленькими над часами. Если б не иголка, и внимание не обратил бы.
Всё, что может упасть, упадёт - Закон Всемирного тяготения (ЗВТ). Но сцуко/вот это возьмите в рамочку!/, в 65++, бля ваще, падает всё, что никак не должно было упасть! То есть, ЗВТ на пенсов с годами действует всё апокалиптичней. Держишь? Крепко? Уверен? Точно? Отстань, с глупыми вопросами! Хех-х-хх… А чё ж оно на полу? Итить-христить, и впрямь, - лежить! Ты долго шёл. Рука забыла, что в ней чего-то там лежит. Мозг отошёл по своим делам в очередном озарении, осмыслении, опупении чем-то, вдруг услышанным, и забыл про руку. Ладно. А вот это, когда упало?
То, что не должно было упасть, но упало, вызывает гнев и злость. И то, и другое укорачивают жизнь. Епть! Куда ж ещё её укорачивать!… Выход нашёл, работает безотказно. /пишите, пишите, пока добрый/ - «Упало - радуйся! Так небеса заставляют тебя наклоняться, двигаться». И никакой тебе здесь апокалиптичности. Они специально ЗВТ ставят пенсам на максимум, чтоб ты двигался чаще, ибо движение - жизнь! Специально рассыпать спички, крупу и мелочь - это не для меня. Как и делать зарядку. Не дано. В молодости было, пионер лагерь там, в мореходке. Тогда и не взлюбил, хотя, гантели, гири таскал одно время тщательно и добровольно. Труса гнал. Вот, как прогнал, так и невзлюбил. Мне, как той балерине райкинской, рубильник надо к заднице приделать, чтоб ток давал на пируэтах. Если с выходом готовой продукции, завсегда, и с плезиром любые упражнения в любое время суток. Всю жизнь упражнялся. Правда, сегодня держу у компа гантельку четырёх килограммовую, и эспандер кистевой. Но это так, сидя мордой лица в монитор на развлекухе, пока клава отдыхает.

И да, пенсион обездвиживает. Отсутствие обязательности расслабляет и деморализует войска. Вывел себе первый закон пенса - Ничего не откладывай на потом. Всё! Откладывать некуда, другой отсчёт времени! Душно. Нужно открыть окно. Подумал, встал, отжался и пошёл! Отложил на две минуты, забыл и сидишь в духоте. Цокаешь дальше по клаве, истукан каменеющий. Решил выйти «в свет» побродить. Как решил, сразу ноги в руки и пошёл! И никаких этих вот, - щас, допишу, докурю, досмотрю, дожую. Шарахнуло в мозг - гулять! Скажи ему спасибо, и в путь. Иначе, допишешь, докуришь, досмотришь, дожуешь  до самого отбоя. А там вылезет этот гад со своим противным вальяжным хрюканьем, - «Да ладно, да кто тебя заставляет, это ж сейчас одеваться надо, топать непонятно куда-зачем, а вдруг лифт не работает, а сейчас твой любимый стрим начинается, а может чайку с медком, трубочку распалить, книженций глазом приласкать…» Падла, где он сидит узнать бы! Каждый раз, как от стёртого годами огнива, высекается живительная искра светлых порывов к движению, преодолению, покорению, победе над паспортными данными, выскакивает этот лахудр, и поёт свои псалмы адовы. И ведь склоняет к сожительству всё чаще. Знал бы его прописку, убил бы. /Молодые, люди в дырах на коленях и металлом в ноздре, если вам скучно, никто вас не держит! Только, потом не говорите, что вас не предупреждали./
Остальным коллегам по одру дам совет. Если проснулись солнечным утром с иллюзией здоровья в членах, и желанием сразу, слиться в соитие с природой, тут же, не умываясь, не молясь - туда! Забудете что-то из одежды, плюньте на бегу три раза. Вы там никому не нужны, никто и не заметит. Не ставьте утреннюю свечу, не заглядывайте в холодильник на съесть сырок, и умоляю, не вздумайте включить комп, чтоб глянуть не началась ли война. Бегите из дома, помо́литесь на природе. Иначе проснётся этот мерзкий тип, и всё! Никто никуда не идёт, а вы уже пишете стишок:

Опали струи и фонтаны. Теперь всё струйки, ручейки.
Скрипят заржавленные краны, как у суставов старики.
Ключи не бьют, и не клокочут. Всё чаще ванна в перелив.
Звонят соседи в двери ночью, и крик их очень говорлив.
А ты спокоен и тщеславен. Легко меняешь оптимизм,
И своды разных честных правил на откровенный пофигизм.
Синеет море где-то даром, к нему дорога всё длинней,
Когда с компьютером на пару листаешь суматоху дней.
И тонешь в этой суматохе чужой до мозга и костей.
Быть может, на последнем вздохе, вкушая глупость новостей.
Десертом гроздья сериалов. Сюжет простой - продюсер жмот,
Всё в кадре по́шло и устало. Растёт компьютерный живот.
Сидишь окаменелой глыбой, жизнь всё замедленней течёт
Рекой, наделанных ошибок, в прожи́тых лет водоворот.
Учеником неисправимым, ты ковыряешься в носу,
Прохожие шагают мимо, несут себя и колбасу.
Явить себя сегодня миру тебе опять не удалось.
Так что, плати ясык сортиру или квартиру пылесось.

В итоге - природа скучает без вас, птицы не кормлены, куча живописных облаков проплыла по небу зря. Не поглажены холки трёх соседских собачек, ни одна кошка не сбежала в подвальное окно от ваших шагов. Стая бакланов, так и не нашла достойной цели для метания помётов. На чудом сохранившихся дворовых скамейках буквой «П», под старым деревом, в разочаровании пьёт крутку и порошковое пиво из банок компания краснолицых людей с дипломами ВУЗ-ов, ПТУ, курсов сварщиков и кассиров. Им не с кем поговорить о высоком. Вы не пришли. Но главное, ваши ноги не устали от ходьбы, и только, отекают в безвольном сидении, завидуя натруженным глазам, упёртым в монитор.
Кстати, о птицах - кормишь птиц с руки, обязательно остаются одна-две недовольные. Всё, как у людей.

Много говорил, потому что, воскресенье. В этот день я добр на слова. Хотя... и в остальные не жмотничаю, ибо все они постепенно становятся, трудно различимыми, и летят из понедельника в пятницу соскоростью ста Махов... ушами. Спасибо за внимание, можете расходиться. Кто остаётся в ночную смену, прошу пройти в гостиную на кофе и бутерброды с водкой. Коллеги, не суетитесь, всем хватит! А вас, барышня в голубом, попрошу остаться!

© Copyright: Олег Озернов, 2021
Свидетельство о публикации №221062800857

Приставать к женщинам никогда не поздно, и на пенсии тоже. Приставать, разумеется, в хорошем смысле. Женщина (в любом возрасте), к которой не пристают, чувствует себя обиженной, обойдённой, комплексует, и чаще смотрится в зеркало, находя там, чем дальше, всё больше недостатков внешности. Это ускоряет процесс физического старения, отрицательно сказывается на демографической статистике, добавляет работы медикам, нервотрёпки родственникам, продавцам и соседям.
Приставать к женщинам - это по-джентельменски благородно, милосердно, наконец! Можно напороться, и там окажется мужчина, но пока, это, слава Богу, редко. Тогда нужны крепкие ноги или быстрый кулак. Слово «приставать» можно заменить на «заигрывать». Хорошее слово,  весёлое, и не такое криминальное!
На пенсионном одре цель приставания к женщине всё больше смещается от инстинкта продолжения рода или сугубо плотских намерений, к духовно-познавательным. Секс не исключается, но больше подразумевается, как нечто, из ряда вон выходящее, с криками - «Ну, ты даёшь!», ко всем участникам действа. И это не крик, уставшей физиологии, но дань богатому опыту, в котором неверие в возможную новизну впечатлений, ярко сочетается с предубеждением к фармацевтике.
Если нервами не слаб, можно при случае вспомнить и «Камасутру» с её 64-мя гимнастическими композициями. Но, и ты уже очень не гимнаст, и она уже пластикой не блещет, разве что, хирургической. И вообще, не знаю, как индусам, а русскому человеку так изворачиваться не пристало. Зачем, если глаз не видно! Есть, конечно старики-разбойники, рожающие потомство в 80+, и говорят - продлевает жизнь. Но как по мне, зачем плодить безотцовщину, и обрекать деток на ранние скорби. Опять же, медикам работы добавлять и соцслужащим.
Да, пенсионерские приставания, они не такие, как по молодости! Они - поощрение женственности, средство от одиночества, поиск улыбки, свободного места в транспорте, проверка себя и визави на обаяние. Пенсионерки и молодые, не шугайте, пристающих к вам пенсионеров! Вам ущерб никакой, а доброта там зачтётся.
Шагаю из поликлиники весь из себя скандинавский. То бишь, с палками для ихненной ходьбы. Анализ на ковид, для чего-то там, сдал. Спи спокойно, страна! Километр пути. Дыхание частое, но ровное, шаг уверенный, взгляд упругий. В пейзаже висит слегка пасмурное августовское утро рижского «спальника». У людей выходной. Пустынно, чисто, зелено, не жарко. Баклан, размером с гуся, выбрал самую дорогую машину, уселся на неё повыше, смачно нагадил. Сидит, горд собой, ждёт хозяина авто, чтоб обрадовать. Сука! Осудил, но не согнал. Пусть остаётся на месте преступления, ждёт расплаты. Это не злость, это конфликт с природой. Понимание неизбежности природных процессов резко пасует перед человеческим высокомерием. Он не виноват, но всё равно - сука!  
На маршруте большой лысоватый газон между домами, с известной народной тропой по диагонали. Навстречу мне моложавая женщина, уставшая, как истребитель, тянущий до аэродрома на остатках топлива. Вся в чёрном. Причёска, одежда. Это не траур. Худые брюнетки любят чёрное. А я не люблю и жалею сосредоточенных женщин. Если женщина сосредоточенно идёт по улице, смотрит на мир стекловатным взглядом, значит что-то не так в этом мире. Мимолётное оживление взгляда, при моём попадании в её суженное заботами поле зрения, воспринимается, почти, как оскорбление, именно его мимолётностью. Ну, как же! Я такой весь субботний, причёсанный, почти спортивный, живот не криминальный, а она… Зырк мельком, и нет меня. Да, что меня, щедрой зелени после ночного дождика, умытых домов, сонного безлюдья нет! А тропинка узкая, как судьба, не обойти. И, как всегда, при встрече в судьбе, двое перед выбором - остановиться, обойти, уступить дорогу. И, как всегда, при встрече на узкой тропе, к первому мимолётному взгляду добавляется взгляд выжидающий, в попытке предугадать дальнейшие действия встреченного. Принял вправо, и не сбавляя шага в мокрой траве, поравнявшись с ней, неожиданно для обоеих, весело сказал: «Улыбнитесь, и так идите!». Миг её растерянности, за ним улыбку, успел подхватить и положить в кармашек памяти рядом с бодростью свежего августовского утра. Улыбка меняет лица и жизнь в прекрасное. Дойдя до конца тропинки, песенно оглянулся «…посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Оглянулась. И улыбка при ней. Так, остановившись на разных концах длинной тропинки, помахали друг дружке, пошли жить дальше. Если кого-то улыбнул - день прожит не зря. Не мелочь, а приятно.

© Copyright: Олег Озернов, 2021
Свидетельство о публикации №221082800770