Хорошо быть богом

Бросил птицам хлеба с этажа седьмого.
До земли не дали птицы долететь
Моему подарку, думают от Бога
Им свалилось счастье в снега круговерть.

Хорошо быть богом, только учат строго
Сплошь колы да двойки в старом дневнике.
Вечный второгодник, хулиганю много
И казёню школу в замках на песке.

Но, учусь со скрипом – никуда не деться,
Высекаю хлебом божию искру,
Ни уму ученье, ни деньге, а сердцу,
Дураком родился, дураком помру.

Богом быть желание никогда не дремлет
И всегда со мною с вилкой в кобуре –
Щас спущусь на лифте прям с небес на землю
Накормлю до сыта кошек во дворе!

А потом с улыбкой ласково и мудро
Выскажу соседу пару добрых слов,
Чтобы знал безбожник, чтобы знал, паскуда,
Дрель не лучший стимул для глубоких снов.

С удовлетвореньем вознесусь обратно
Лифтом коммунальным в рай на небесах.
Нимб сниму в прихожей и за чаем сладким
Буду слушать в кресле птичьи голоса.

Кошки спят в подвалах, птицы в небе сыты,
Молится за стенкой жалобно сосед,
Накормил голодных, все грехи изжиты,
Я зажёг в пространстве, негасимый свет!

Хорошо быть богом, ну, хоть раз в неделю.
И с небес спускаться и добро творить!
Чтобы птицы пели, чтоб молчали дрели.
Если спят соседи – нечего сверлить!

Хорошо быть богом, похохмить немного,
Чтобы веселее стало невзначай,
Тем, кто в моём сердце, тем, кто за порогом,
Всем, кто в мире строгом любит жизнь и чай.

Рига. Ноябрь 2023 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2024
Свидетельство о публикации №124041303166

Баобабье

Жил старомодный баобаб
С изрядно поредевшей кроной,
В анфас, похожей на корону
Венцом кривых зубов дракона
По счёту дырок для наград
За несколько кухонных баб,
Доставшихся из миллионов.

Тот неуклюжий баобаб,
Когда-то слыл за исполина,
Не знал уныния и сплина,
Но надорвал в стараньях спину,
С годами стал корнями слаб
И сам себе почти не рад,
Не в силах клином выбить клина.

Теперь, как старый патефон
Скрипит стихом, кося под ретро
Старушкам в парке многодетном,
На интернет-веранде летней,
Стараясь бывший баритон
За колокольный выдать звон,
В попытках подражать поэтам.

Ни штормы трудностей, их град,
Бед древоточец прожорли́вый,
Ни засух счёт неисчислимый,
Ни бурь песчаных абразивы
С их вихрями седых утрат,
Не с гор, сомнений камнепад
Тот баобаб лишили силы.

Сгубили бабы баобаб

Под лжи прекрасные напевы,
И даже, без ходьбы налево,
Лишь для житейского сугреву,
Не замутясь ничуть никак
И совесть спрятав на чердак
От божьего подальше гнева.

Мораль истории проста –
Хоть, как ни будь ты донебесен,
Силён, велик, деликатесен,
На всякий дуб найдётся плесень
И хитрых баб не меньше ста
Которым ты всегда древесен,
Дрова в костёр, еда для рта
И рифма для фальшивых песен.

Рига. Апрель 2019 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2024
Свидетельство о публикации №124082804518

Сплинно провинциальное.

Забыт, заброшен, пишу в тиши,
А я хороший в моей глуши.
В окошко бьюся зимой, как птиц,
Не слышит хлопца в Москве девиц.
Столичны девки собой горды,
Их профиль дерзкий моей морды,
Ну, не прельщает совсем никак,
Зачем московским такой простак.
И остаётся писать в тиши,
Грызть зубом рифмы, карандаши,
Лить слёзы горько по деревням
В дырявый лапоть таким парням.
Возьму гармошку и застрелюсь,
Пусть там в столицах настанет грусть,
Пусть девки знают я был какой,
Парнишка лучший и с бородой!
Настанет лето, взойдут овсы
И вспомнят крали мои усы,
Но будет поздно им горевать
Меня под звёзды им не позвать!

Рига. Январь 2024 г.
© Copyright: Олег Озернов, 2024
Свидетельство о публикации №124041402325

Тражеди́

Он спал без задних ног, совсем по-детски,
Она под боком плакала в подушку.
Достались ноги задние соседке,
Той самой, лучшей жениной подружке!
Он был неправ, когда пошёл налево.
Хотя, вообще, был никогда не лев,
Но влюбчив, как нетраченный юнец,
Отнёс к соседке дрель, и части тела,
А та любила хрящики сердец.
Свеча горела на столе, свеча горела.
Пока жена себя навзрыд жалела,
Дрожал от горя в миске холодец.
Её рыдания мне через стенку в уши –
Тонки конструкции жилья и грусти.
Я заказал по Интернету суши,
В надежде, что тоска меня отпустит.

«О, женщины, вам вероломство – имя!»,
У вас во всём мужчины виноваты,
Вина пожизненно неискупима,
Жуя подумал я в конце салата.
Доев его и три последних суши,
Запив еду бутылкой водки смело,
Я прокричал – «Спасите наши души!»…
Свеча горела на столе, свеча горела,
Спало на стуле безмятежно тело.
Огонь лизал на занавесках рюши.

Рига. Октябрь 2020 г.